quokka_happy (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
quokka_happy) wrote2016-08-13 11:45 pm
quokka_happy) wrote2016-08-13 11:45 pm
Entry tags:
Симон Кордонский и Евгения Пищикова или Бог – в деталях
Симон Кордонский о своих студентах:
«… Обычная жалоба в конце курса на меня
и мне же: сломал картину мира.
Спрашивают: что нам теперь с этим знанием делать?
— И что вы отвечаете?
— Говорю: это ваши проблемы.»
Симон Кордонский, из интервью
http://kordonsky.ru/?p=861
_________________________________________________________
«В России живет непонятно кто и непонятно как.»
Евгения Пищикова. «Пятиэтажная Россия»
_________________________________________________________
Ослик Иа: « Жалкое зрелище… Душераздирающее зрелище… Кошмар!
Ну вот, я так и думал. С этой стороны ничуть не лучше…
А всё почему? И по какой причине? И какой из этого следует вывод?»
Винни Пух и день забот.
Я стою перед витринкой шкафа в оптическом салоне и разглядываю разномастные растворы по уходу за контактными линзами.
Нет именно той коробочки, которую я всегда покупаю.
«Скоро завезут, зайдите через пару дней. И линзы должны подвезти».
Ну что же, спасибо, я непременно зайду, да.
Забавно – чтобы работать, мне позарез нужны линзы.
Чтобы их купить – нужно непременно работать.
И – отдавать каждый месяц нехилые деньги за это добро.
Как-никак, раствор для линз производится в США.
Другим пользоваться я не могу – проклятая аллергия! :)
И линзы «отечественного производства» мне не подходят. Они, кстати, тоже не дешевые…
А почему всё это, в нужном качестве, не производится в России?
В конце концов – это же не космическая промышленность…
Хотя – нет, нет, я бы не рискнула применять российский раствор, глаза жалко… В самом деле – черт знает, что там «они» намешают в этот раствор…
Даааа – вся надежда на США! Уж не подведите, прошу вас :)
А интересно – сколько же «вот это вот всё» будет стоит через годик-другой?
Одно могу сказать: если российские производители не в состоянии сделать контактные линзы и растворы для них - высокого качества, то – они не имеют никакого права даже заикаться о каком-либо импортозамещении.
Впрочем – в последнее время они не особо об этом и заикаются :)
Но, должно быть, многие законодатели наши, во главе с пресловутой Яровой, вооруженные одноименным "пакетом" законов, со мною не согласятся…
Они твердо убеждены в нужности и эффективности этого «пакета», который собираются надеть нам на голову.
И любые возражения - и конституционные, и логические, и юридические, и касающиеся технической стороны вопроса – ими отвергаются.
А вот другая нашумевшая история: «Выпускников академии ФСБ обвинили в измене родине после массового заезда на "Гелендвагенах" по Москве.»
http://www.newsru.com/russia/02jul2016/fsbgwagen.html
И видео с этим лихим действом:
https://www.youtube.com/watch?v=hOzZROaFk6Y
Однако - привилегированный класс ездит на импортных авто, импортозамещение и тут не состоялось! :)
Любопытное, с точки зрения социологии, поведение наших будущих «бояр», не так ли?
И в самом деле – с чего вдруг они отмочили такую штуку?
Другие гоняют кортежами – и им тоже страх как захотелось? :)
Или вот, извольте: «Минфин призвал к увеличению трудоспособного возраста россиян»
https://lenta.ru/news/2016/07/30/workingage/
«Трудоспособный возраст населения России необходимо увеличивать любыми путями. Об этом в субботу, 30 июля, заявила первый заместитель министра финансов Татьяна Нестеренко, ее слова приводит ТАСС.
По мнению Нестеренко, на это должна быть нацелена пенсионная и социальная политика. Также нужно обеспечить эффективность труда и повышение экономической активности и мобильности населения, отметила она.
Экономика России не будет расти высокими темпами, пока в стране есть значительное расслоение общества по доходам, уверена чиновник.
По словам Нестеренко, к категории бедных в России относится всего пять процентов пожилых людей. «Самыми бедными в России, около 37 процентов из числа всего бедного населения, являются молодые семьи, которые имеют двух детей», — подчеркнула она.»
Любопытно... как ни нацеливай эту социальную политику - а всё она летит куда-то не туда...
Вопросы, вопросы… а где же на них ответ? :)
Хочу спросить, вслед за Осликом Иа: «… А всё почему? И по какой причине? И какой из этого следует вывод?»
Но – поскольку я не социолог, не политолог и не историк, то с этими вопросами следует обратиться к специалистам.
А иначе – так и придется брести, почти вслепую, без линз – да, по сугробам и ухабам отечественной истории и географии… ;)
Несколько лет назад мною были прочитаны – и запали мне в память две книги: сборник очерков «Пятиэтажная Россия» Евгении Пищиковой и «Сословная структура постсоветской России» Симона Кордонского.
Евгения Пищикова, журналист и писатель, известна своими физиологическими очерками – с меткими и точными наблюдениями, о современной нам российской жизни.
Вот цитата из очерков Пищиковой, являющихся, с моей точки зрения, отличной иллюстрацией к книге Кордонского о социальной структуре современной России:
http://rulife.ru/old/mode/article/828/
«Замироточил. Удачники и неудачники по разные стороны экрана.
На улице возле летнего кафе три милиционера сидели и кушали шашлык. И так хорошо они кушали, что трудно было потихоньку за ними не подглядывать. Круглый пластмассовый стол казался игрушечным под грудами нарядной еды.
Сами сотрапезники тоже были прекрасны. Они чокались ослепительными водочными рюмками, и, когда тянулись друг к другу, форменные брюки трещали на их исполинских крупах. Чокаясь, они сшибали ладони в жесте дружества и приязни, приобнимали друг друга, свободно и весело упивались торжеством мужества и братства. Три мушкетера! Лицеисты!
И тут я заметила, что еще один наблюдатель, помимо меня, неотрывно глядит на милицейский столик — маленький испитой мужичок.
Он смотрел на милиционеров так, как однажды предпасхальной ночью таракан в моей кухне смотрел на кулич в целлофане. Кулич был голландский, весь в зеленых, алых и золотых цукатах. Я включила свет, а таракан не двинулся. Стоял на столе и смотрел. И я поняла, что могу его убить, и он стойко унесет в могилу это виденье неземной красоты.
Мужичок обернулся ко мне и сказал: «До чего же красиво… Их бы в телевизор — и смотреть, смотреть…» И я согласилась со случайным своим собеседником. Милиционеры казались персонажами совершенно нездешними — они должны были бы жить в телевизоре, где живут весь прочий блеск, красота, удача и успех. А наша с мужичком судьба — сидеть на диване и смотреть, смотреть, смотреть…»
Симон Кордонский – цитата из Википедии:
«Бывший начальник Экспертного управления Администрации Президента РФ в 2000—2004. Старший референт Президента РФ в 2004—2005. Действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса. Профессор, заведующий кафедрой местного самоуправления Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» с 2008.»
На этих постах он наблюдал российскую чиновно-государственную натуру in vivo – и, с моей точки зрения, его наблюдения очень интересны и познавательны.
Можно ли полностью доверять его выводам, сделанных им из данных наблюдений?
Мне трудно об этом судить, но – мне кажется, его размышления и его выводы заслуживают того, чтобы над ними задуматься, и – так или иначе, принять к сведению.
Вот ряд цитат из книги Кордонского, и мне было очень интересно наблюдать, как его теория находит подтверждение, подчас весьма забавное – в фактах российской жизни, из книги и статей Пищиковой.
Цитаты ниже приведены отсюда:
1. «Сословная структура постсоветской России»
https://s3-eu-west-1.amazonaws.com/kordonsky.org/04.pdf
2. Из интервью «Как устроена Россия» :
http://expert.ru/russian_reporter/2012/08/kak-ustroena-rossiya/
Итак, из предисловия к книге Кордонского, написанного Александром Ослоном:
«Маркс описывал устройство социального мира, которое должно состояться. У него предполагалось, что «пролетарию» предстоит осознать себя таковым после обучения у партийного пропагандиста, что бы из «класса в себе» стать «классом для себя». А «буржуй»-эксплуататор – пусть поймет, кто он, в ходе экспроприации.
Апологеты марксисты имели таки основания утверждать, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», после того как языковая реальность воплотилась в социальную реальность.
У Кордонского все наоборот. У него речь идет о фактической экологии социальных групп, о том, каковы их «всамделишные» условия, в которых ярлыки утверждены официально, обладают принудительной силой, снабжены писаными и неписаными инструкциями, объясняющими, например, чиновнику, на чем и сколько зарабатывать по чину, депутату – его бонусы за правильное голосование, гаишнику – с кого брать, а кому честь отдавать.
И главное – уже сделавшими их таковыми.
У Кордонского нет учения, потому что он родом из биологии, из физики. У него нет теории сущего, а есть теория наблюдения за сущим - своего рода социальные определители Линнея. И у него есть отчетливое понимание, что сущность сущего скрывается под поверхностью слов, в «субреальности», которую он называет на самом деле.
Вот цитата из его недавней книги [Кордонский С. В реальности и на самом деле / Ресурсное государство: сборник статей. М.: REGNUM, 2007. С. 69.]:
«Люди живут одновременно и в реальности, и на самом деле, говорят об одном, делают другое, а думают о третьем, причем корреляция между делами и думами зачастую невыразима в словах.
В исключительных случаях мы можем выразить эти соотношения через антонимы: если в реальности объявлена борьба с преступностью, то на самом деле будут сажать невинных; если объявлена экономическая реформа, грядет грабеж; если впереди выборы, значит, выбирать не из кого; если провозглашают борьбу за справедливость, то будут расстреливать, и пр.».
Из книги С. Кордонского:
«В сословном обществе, согласно принципам его устройства, не может быть богатых и бедных (в современном смысле этих понятий), ведь ресурсы распределяются «по заслугам» перед сувереном или «так, как положено».
Стремление к богатству (к наживе) или демонстрация благосостояния, не соответствующего сословному статусу, обычно считаются аморальным и негативно санкционируются в отличие от самоограничения в потреблении, которое – иногда – культивируется как сословный идеал.
Само понятие труда ради заработка чуждо сословному устройству, в котором вместо рыночной оплаты по труду и доходов от бизнеса доминируют институты довольствия, жалованья, сословной ренты, гонорара, пенсии, пайки и другие формы распределения ресурсов сообразно сословной принадлежности и статусу в сословии. Чем выше статус сословия и статус человека в сословии, тем больше ресурсов ему «положено» – согласно принципам сословной социальной справедливости» [стр 27-28]
«…В сословных системах с их мифологизированными представлениями о социальном устройстве сословия возникают и существуют или сами по себе, или от Бога, эпического героя, или по воле суверена.
В таких обществах обязательно есть идеологические институты (обычно – главная конфессия), мифологически обосновывающие социальное неравенство сословий тем, что оно естественно, соответствует природе вещей, сотворено всевышним или, на оборот, привнесено в результате происков «врагов народа». В имперской России это было сословие православных священнослужителей, а в СССР – идеологические работники КПСС и их обслуга – советская творческая элита, обосновывавшая средствами социалистического реализма необходимость неравномерного, но справедливого распределения ресурсов между сословиями во имя построения светлого будущего, в котором у всех будет одинаковая пайка.
В современной России еще только формируется такой институт сословных идеологов, в функции которого входит конституирование «суверенной демократии» как мифологического обоснования складывающегося социального неравенства.» [стр 30-31]
Из интервью:
«Про Кремль и сословия:
Сословия — это группы, создаваемые государством для решения своих задач. …Сословия — это не профессии, там могут быть люди разных профессий. Сословия есть в любой социальной системе. Это доклассовая штука. Классы возникают на рынке естественным путем, а сословия создаются государством.
Если у власти классовая структура, появляется механизм согласования интересов между классами. Называется это демократия. Появляется парламент как ее оформление. У демократии очень прикладная функция: согласование интересов богатых и бедных.
А в сословной системе механизм согласования интересов — собор. Съезды КПСС — это были соборы: представители всех сословий собирались раз в четыре-пять лет и согласовывали свои интересы.
— А в чем разница?
— Разница — в чем интерес. Если есть рынок, возникают классы. Отношения между классами нужно регулировать. Появляются законы, регулирующие эти отношения. Появляется судебная система.
А в сословной системе это все — лишнее. Там нет рынка, а есть система распределения. Наверху находится какой-то человек, называется он президентом, генсеком или монархом — неважно. Он верховный арбитр.
Ведь все люди, которым распределяют ресурсы, считают себя обиженными. В нашей стране есть два типа жалоб: много взяли и мало дали. И все жалобы обращены наверх, к верховному арбитру. Пишут ему и ждут, что он там решит.
А арбитр должен навести справедливость, наказать тех, кто берет не по чину, и выдать ресурсы тем, с кого много взяли или кому мало дали. Сейчас ресурсами являются власть, финансы, сырье и информация. Государство концентрирует эти ресурсы у себя и распределяет по социальным группам, которые само же и создало…
…В 90-е возникло социальное расслоение. Учителя, врачи, военные — это были советские сословия, лишенные потока советских ресурсов. И они попали в самый низ иерархии распределения. Начали формироваться классы богатых и бедных. Сословные различия между бедными исчезали. Начались движения протеста — забастовки, голодовки. Нужно было наводить порядок. А порядок в чем заключается? В том, чтобы накормить, обеспечить обделенных положенными им ресурсами. Для этого нужно было рынок ужать — ресурсы изъять с рынка, чтобы их можно было потом распределять в пользу сирых и убогих. Мы последнее десятилетие жили в этом процессе.
… И вот он, закон «О полиции». У всех есть свои интересы на ресурсном поле, всем нужен увеличивающийся поток ресурсов. И всякое уменьшение количества ресурсов порождает дефицит, конфликты и стремление к переделу. Здесь и появляются борьба с коррупцией и ее жертвы — те, кому не повезло, кого назначили козлами отпущения при изменении порядка в распределении ресурсов.
Но сословная система в России еще не полностью сложилась: форма есть, а сословного самосознания не появилось. Ведь должны быть и сословные собрания, и сословная этика, и сословный суд. Система не доведена до конца — и классы не до конца разрушились, и сословия не достроились.»
«Про деньги и рынок:
— У нас же денег нет. У нас есть финансовые ресурсы. Везде написано, что бюджетные деньги — вне рамок государственных инвестиционных программ — нельзя инвестировать, они в конце года списываются. Это не деньги. На них нельзя наваривать. Чтобы можно было на них наварить, нужно финансовые ресурсы увести в офшор: при пересечении границы они становятся деньгами. И тогда их можно инвестировать. Поэтому финансовые ресурсы уводятся в офшоры, там конвертируются в деньги, которые — уже отмытые — инвестируются внутри страны.
Предпринимателей у нас тоже нет, а есть коммерсанты, которые рискуют на административном рынке в отношениях с бюджетом. Это совсем иные риски, чем на рынке. У предпринимателей риск — что ты разоришься, если товар не купят. А здесь риск — что тебя посадят и все отберут, если ты не поделишься.
Предприниматели не иерархизированы, они могут быть только богатыми и бедными.
А у коммерсантов есть иерархия: есть купцы первой гильдии — члены РСПП, есть вторая гильдия — «Деловая Россия», и есть купцы третьей гильдии — члены «Опоры». Это чисто сословное деление, унаследованное от имперских традиций. Купцы, в отличие от предпринимателей, работают с бюджетом. Они конкурируют за госконтракт.
Вся коммерция у нас при бюджете. Почему такая фигня идет с 94-м законом — о госзакупках? Потому что все от него зависит. Весь крупный бизнес в той или иной степени обслуживает государство через бюджет. Есть еще мелкий бизнес, бизнес выживания. Но найдите в любом сельском муниципальном районе предпринимателей, не зависящих от районного бюджета. Не найдете. Всех вывели под корень.
Это и есть административный рынок: происходит конверсия статуса в деньги. Власть обменивается на деньги. Вы статус конвертируете в финансовый ресурс, финансовый ресурс — в деньги, а деньги — опять в статус: покупаете место во власти. А через статус получаете доступ к ресурсу.»
И – вот они, иллюстрации к приведенным цитатам, точные и замечательно остроумные наблюдения Пищиковой, из очерка «Героический класс»:
«…Время идет, появляются новые общественные страты, исчезают сословия и классы («класс рабочих, класс крестьян, класс служащих, прослойка советской интеллигенции»), растет если не количество буржуа, то, по крайней мере, количество людей, ведущих буржуазный и мелкобуржуазный образ жизни (а мелкобуржуазный образ мыслей имеет уже вся страна), а социальное устройство российского общества так и не описано.
В России живет непонятно кто и непонятно как. Что именно объединяет живущих в стране людей, тоже не до конца ясно.
Тот же Кордонский как-то сказал, что язык и телевизор. У меня есть менее конструктивная, но более трогательная версия.
Однажды, в далеком и богатом сибирском городе я была в гостях у достойнейшего человека, прекрасного архивиста, страдающего, к несчастью, провалами памяти. На дверях его квартиры (с внутренней, разумеется, стороны), было написано аршинными буквами: «Паспорт, ширинка, газ».
То была памятка, что именно проверить в первую очередь, выходя из дома.
Я смотрела и думала — идеальный перечень предметов, объединяющих страну. Идеальный.
Паспорт. Ширинка. Газ.
Пока основная масса социологов все вычленяет новые российские классы богатых и бедных и нащупывает средний класс, появились несколько работ, дающих надежду, что страну все-таки рассмотрят и опишут.
Чрезвычайно интересна работа Симона Кордонского «Сословная структура постсоветской России».
Кордонский — ученый с исключительной интуицией, чувствующий общественное устройство как никто сейчас, и, по его мнению, в России «сословия, а не классы, были, есть и в предвидимом будущем останутся, основными элементами актуальной социальной структуры».
Почему? Потому что «… Россия страна, в которой в стабильные времена, вне революций и перестроек доминирует сословное мироустановление, основанное на неравенстве граждан перед законом и различиях в объемах прав и обязанностей перед государством».
А это отчего? «Россия — ресурсное государство, — пишет Кордонский, — в котором ресурсы не приумножаются, а распределяются — делятся между сословиями. Классовая структура в России уже больше ста лет не может сформироваться, ее сметают волны сословной жажды социальной справедливости».
…Интересно очень. Идея, что основное понятие сословного общества — справедливость, но само сословное общество равно неравенству, блестящая.
Правда, опять досталось интеллигенции: «Классовому расслоению (соответствующему рыночным отношениям) препятствует тщательно культивируемое сословным устройством стремление к распределению ресурсов сообразно статусу сословий.
Межпоколенческую трансляцию этого стремления обеспечивает особая и весьма жизнеспособная социальная группа специфичная для сословного общества, но сама не являющаяся сословием — интеллигенция.
Она всегда противостоит породившему ее сословному общественному устройству, но при перестройках, когда рыночные начала теснят сословные институты, интеллигенты, которые собственно и составляют осознающее себя сословное общество, сначала становятся властными фигурами, в дальнейшем, обнаружив сопротивление своим властным амбициям, пытаются вновь построить общество, в котором ресурсы распределяются справедливо.
Для них это прежде всего означает, что ресурсами должны быть обеспечены образование, наука, культура, здравоохранение и пр. — то есть главные интеллигентские занятия».
Итак, интеллигенция сначала была недоклассом, а теперь недосословие.
Хотя она единственная свою сословную общность осознает и артикулирует. Прочие же члены сословий, по Кордонскому, не обладают сословным самосознанием и менталитетом. В наличии только профессиональная самоидентификация.
Я бы сказала — корпоративная, а влияние корпорации куда шире и глубже обычной профессиональной общности.
Ведь сословный характер формирует общий образ жизни, общие пристрастия.
Милиционер, например, уже узнаваем по поведению в семье.
Его машина всегда стоит дороже той суммы, которую семья могла бы себе позволить без напряжения. Важен возраст машины. Среди силовиков распространены два основных определения автомобиля: «новье» и «взял целкой».
Какой же она марки, машина-то? Немецкая. В самом крайнем случае — японская. Чаще всего — «Опель» или «Ниссан». Считается, что немецкие и японские автомобили сделаны без поэзии. Так и есть. Очень функциональные, очень организованные машины.
Стандартный «Мерседес» похож на даму из немецкого порнографического фильма: отмеренная доза тяжеловесной игривости, обдуманная безопасность, мягкая езда и свидетельство об оплате, колом торчащее на капоте. Но вот нравится милиционерам «Мерседес», что ж тут можно поделать.
Что пьет силовик и сколько? Он пьет водку или коньяк.
Пиво — это напиток женщин и детей. Водка с ее прозрачностью показана младшим чинам.
Коньяк пьют от «давления» — видимо, чем выше чин, тем больше давления на погоны.
Капитаны еще пьют водочку, а майоры все уже переходят на коньячок.
Как и у врачей, у милиционеров много подарочных напитков.
Правда, силовикам их не дарят, а «подносят». И не в «знак благодарности», а в «знак уважения». Это тонкое, но важное различие.
Распространенное корпоративное ругательство в аппарате МВД таково: «Твое место у параши огненной».
А чиновницы — разве они не похожи друг на друга? Это тип, сословный тип.
Только чиновницы России поголовно красят волосы в цвет богатства.
У богатства два цвета: чистого золота и красного дерева. Носят униформу. Сорокалетняя чиновница обязательно должна иметь норковую шубу в пол, такую же шапку, шарф с норковыми помпончиками и сапожки на каблуках.
Молодые госслужащие — норковые же жакетики и сапожки на шпильках.
Может быть, и отыщутся в сословии вольнодумицы, которые оденутся в какой-нибудь твид, но это они так, тешат свое эго. Пытаются пролезть в сословие повыше.
Куда, служивая? Сиди, пугай народ, элита. По Сеньке и норковая шапка.
А молодые чиновники не носят шапок вообще. Шапка (пыжиковая ушаночка, каракулевый пирожок) была важной частью образа державного человека, а теперь отказ от шапки в почете.
Какие же межсословные браки возможны между представителями титульных сословий? Какая в них трагедия? Безусловная трагедия, на мой взгляд, это союз между милиционером и чиновницей…
По-моему, это будет ужасный межсословный брак. Задавят друг друга понтами.
А вот обратный пример — благополучнейшего союза.
В Красноармейске поженились сын мэра города и дочь наиболее влиятельного городского предпринимателя. И хотя семья, принадлежащая к титульному сословию, породнилась с нетитульной семьей (налицо неравенство), праздник был отмечен замечательно.
В день свадьбы вся выпивка в городе отпускалась бесплатно. Правда, давали только по одной бутылке в руки. Оцените варварское великолепие жеста.
Предлагаю учредить новый орден — орден Почетного региона. И присваивать за такого рода прекрасные дела.
…Все же мне кажется, что сословия сословиями (тем более если их появление институализирует государство), но что-то, напоминающее один хотя бы класс, в обществе есть.
И он, как ни набило оскомину это определение, все же средний. И это — мое городское мещанство, простые семьи. Так получилось, что средний класс в России — внизу. На дне.
Офисные самураи совсем не средние — у них нет образа жизни, который они хотели бы сохранить. Они хотят заработать денег и уехать.
Среднего класса ведь не может не быть.
Если есть первый и третий классы жизни, не может не быть второго.
Если современная социофилософия как данность использует мысль, что средний класс нельзя вырастить, она обязана согласиться с тем, что его нельзя уничтожить.
Я имею все основания предполагать, что он благополучно и без перерыва функционировал все время существования советского и российского государства и в полном объеме своей очевидной массовости представлен и сейчас.
В среде городского мещанства легко обнаруживается внятная корпоративная философия, там ощущают себя общностью.
Там выжили, погрузившись в свой внутренний мир. Он у них — коллективный. Эта общественная прослойка отделена от государства, незаконопослушна?
Нет, они законопослушны в той мере, в какой это вообще возможно в нашем государстве. Платят подати, хотя уже много лет на самообеспечении.
И жизненных сил у этой страты чрезвычайно много. А тайна у них самая обыкновенная.
Они способны работать только на самих себя, поскольку их основная идея — выживание и регенерация в любых условиях.
В этом смысле крайне занимательна цитата из г-жи Берберовой: «„Честь дороже жизни“?! Никогда не понимала, что это значит. Как может быть что-нибудь дороже жизни? Все равно, как если бы дырка была дороже бублика. Сравнивать жизнь с чем-нибудь, все равно как множить яблоки на груши». Это крик души типичного мещанина, человека среднего сословия (как бы Берберова ни считала себя утонченной натурой, тут классический случай сословной принадлежности по принципу мировоззрения).
Дело не в том, что люди среднего класса бесчестны, они честны. Сами с собой.
Они твердо знают — пока галантерейщик идет брать Бастилию, его братья по оружию идут брать галантерею. Этот урок запомнился.
Не делай другому ничего дурного, и тогда он ничего дурного не сделает тебе.
Труд каждого во благо всех? А мы уж хотим труд всех во благо каждого.
Нам уж нужно хорошее будущее порционно, а не целым куском.
От целого куска ничего не отхватишь. Нам, пожалуйста, в нарезку.»
Ну что же – сможет ли «героический класс» вытянуть и себя, и Россию – как Мюнхгаузен вытянул себя за волосы – из вечного родимого болота?
Я не знаю.
Но – раз уж этот пост состоит в основном из цитат, то – приведу еще одну.
Часть заключительного высказывания известного экономиста Натальи Зубаревич, из её интервью телеканалу "Афонтово" (18.02.2016):
«…Во-первых, есть объективный фактор абсолютно нелинейного развития и трансформации России после Советского Союза.
Мы – страна, у которой очень много барьеров развития, в том числе и ментального характера, наших ценностей…
И мы будем очень тяжело идти по пути модернизации, но мы – всё равно будем по нему идти, потому что нет другого пути.
Но откаты назад – неизбежны. Это долгая история, и – позвольте, я Вас не порадую: она точно протянется весь 21 век.
Второе: отстроенные в России институты, конкретно – система управления, которая связывает активность бизнеса, которая очень огосударствила экономику и которая – вот ключевое слово – резко снизила уровень конкуренции.
Без конкуренции развития и модернизации не бывает.
Третье: мы – страна, которая побаивается глобального мира.
…Мы переживем всё это, мы перестроимся, но на это понадобится не 5-10 лет, а 2-3-4 поколения.»
[Из Википедии: Наталья Васильевна Зубаревич - российский учёный-исследователь, экономико-географ.
Специалист в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии. Доктор географических наук, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ.
Директор региональной программы Независимого института социальной политики (Москва). Эксперт Программы развития ООН и Московского представительства Международной организации труда.]
P.S. :)
Не могу удержаться: вот еще чуть-чуть цитат из книги и других публикаций Евгении Пищиковой.
Настоящий портрет нашей странной эпохи, разрывающей саму себя на части...
Настоящий мужчина. Евгения Пищикова о русском мужчине как таковом
http://www.colta.ru/articles/society/2797
«…А Виталий вылезает, задирает к солнцу лицо, радостно скалится на Бубины снегопроходческие сальто-мортале и говорит: «А знаете, я давно не был так счастлив, как сейчас. Первая за много лет счастливая весна!» «Потому что свободны?» — спрашиваю я. Смотрит с удивлением: «Да нет же. Потому что Крым наш. Наш Крым!»
…
В Нижнем Новгороде «после разговоров вокруг Крыма» случилась женская драка в парикмахерской. Женская. В парикмахерской. Немыслимое дело, это ж территория водопоя.
…
Нет, правда же, отчего, отчего идея российского Крыма получила такую народную поддержку, почему нет страха войны и сумы? Да знаем ли мы свой народ? Но две недели минуло, и стремительно изменилось за это время несущее течение общественной мысли. Такого рода вещи нарастают сравнительно медленно (тяжко работает государственная идеологическая машина, стараются законотворцы), а потом чашки на весах (общественная норма, общественное равновесие) меняются местами вдруг, в один миг.
Еще ничего не проговорено, а ты уже чувствуешь, что воздух другой.
И вот теперь уж не либералу вольно удивленно спрашивать, почему это народу так понадобился этот Крым, а народу следует строго спросить у либерала, предателя и неврастеника: а ты почему не радуешься?»
Плазменная ночь. Евгения Пищикова о том, чего боится, о чем бредит и про что кричит русский обыватель, когда на него надвигается громада финансового кризиса
http://www.colta.ru/articles/society/6055
«…в тот период все подряд писали об общественном спокойствии: санкции побоку, курс доллара растет — и ладно, рейтинг доверия к власти тоже растет — не падает. Иностранные журналисты посчитали, что русские заранее примирились с грядущими испытаниями. Запомнился заголовок: «Россияне не пассивны, а агрессивно неподвижны».
Но действительно: из всех кризисов этот — самый молчаливый. И вот огненная ночь, мне позвонили и велели бежать в любой магазин электроники: там толпы, там нерв. Это надо видеть и писать!
Нерва-то не было. Но я вся тряслась в ожидании, бежала.
Хотелось очереди на улице, крика, правды. Понять наконец людей, собственных, прости господи, соседей, которые начали уже пугать.
…А то разъединенность-то не смешная. Недавно видела в интернете рекламу: «Амбициозные интеллектуальные кожаные сумочки для настоящих мужиков».
Выпукло получилось у рекламщиков. Вопль отчаяния разоряющегося торговца, жадная попытка соединить несоединимое: зацепить товарным интересом обе отталкивающиеся друг от друга части общества…
В отделе электроники стояло человек сорок среднего возраста мужиков — женщин было совсем в очереди немного. Айфоны уже кончились, и вокруг говорили, что их на весь магазин, на всех желающих, было всего двадцать штук.
Но никто и не расстроился. Очередь «брала» телевизоры.
Рядом со мною честный мужчина среднего активного возраста (настоящий мужик, который никогда не купит себе интеллектуальную и амбициозную сумочку) погрузил в тележку пять плоских коробок (пять плазменных метровых панелей), одновременно продолжая говорить кому-то вблизи стоящему: «И вот тогда-то Владимир Владимирович самолично возглавит народное восстание».
Звучало бредово.
Выглядело тоже: как можно победить и переубедить народ, который, насмотревшись телевизора, в преддверии голодных годов покупает запас телевизоров, а не макарон?
Рядом слышалась реплика из другой беседы: «Зарплаты у меня, конечно, больше нет. Что там — вдвое, считай, схлопнулась. Но веришь, вчера я впервые стал миллионером».
Вот тут забрезжило объяснение (одно из объяснений) общинного спокойствия в начале кризиса.
По всему получалось, что минимальная сумма накоплений каждого стояльца — в среднем 10—15 тысяч долларов (или, что лучше, евро). По крайней мере, в этой сумме собеседники позволяли себе признаться — рассуждая, кто из них на каком часу взлета валютного курса стал одновременно и неудачником, и рублевым миллионером.
…И когда под высоким русским небом слышу этот массовый, тысячеголосый крик: «Укры продались пиндосам заокеанские бабки печеньки раздают не дадим Родину в обиду Путин возглавит восстание» — мне кажется, это караоке включило свой великий «пустой оркестр», чтобы можно было выкричать в небо весь страх перед жизнью и перед тяжелой государственной силой."
Из книги "Пятиэтажная Россия" и старой версии сайта журнала "Русская жизнь":
Драный ты козел. Семейные сцены
http://rulife.ru/old/mode/article/1106/
"...Сидишь иной раз на детской площадке и слушаешь, как дом звенит на несколько женских голосов. Воскресный обед — важный инструмент семейного влияния.
Через час во двор выйдут оглушенные дети, размаянные, тихие; отойдут минут через пятнадцать, забегают.
Они еще не огрызаются — у них же вся жизнь впереди.
Однажды добрая бабушка на лавочке спросила вот такого оглушенного пятилетнего мальчика: «Ты один? А что мама с папой делают?»
Мальчик как мог старательно ответил: «Мама пьет у папы кровь!»
Семья гольяновских вампиров. Можно снимать изящную кинокартину."
Смотрящие. Мещанские добродетели
http://rulife.ru/old/mode/article/1008/
"Смекалка — великое замещение «нельзя» на «можно попробовать», и растет она из особого отношения русского мужчины к слову «нет».
Психологи называют это отношение «инфантильным»; ну да что ж возьмешь с психолога.
Всякий образованец готов облаять исполина. Но, тем не менее, вот простейший пример того скромного конфликта интересов, из которого, верно, и выводит свою родословную смекалка.
Приходит в магазин свойский посетитель (пацан, мужик) и добродушнейшим, компанейским голосом говорит продавщице: «А дай-ка мне, сестренка (дочка, красавица), бутылочку-другую водки «Журавушка».
А продавщица, холодея от нехорошего предчувствия, говорит чистую правду: «Журавушки» нет.
Конец. Мир обрушивается в бездну, человек из последних сил удерживается на краю, бледность его пугающа, в глазах — красные огни: «КАК нет?» «Кончилась». «А ты пойди в подсобке поищи!»
И ведь знает свойский человек, что разговор бессмысленный, а сделать с собой ничего не может — не выносит душа той ужасной определенности, той конечности надежды, той стены, которая есть в словах «нет» и «нельзя».
Ум его мечется возле стены не в поисках выхода, а в поисках входа — маленькой дверки, лазейки в сказочное царство «А вдруг!» и «А если?» А если приложить смекалку, вдруг все и получится?
Ведь что представляет собой этот любопытнейший способ мысли?
Это такой род творческого озарения, экстатическое состояние ума, когда предполагается, что ничего невозможного нет и быть не может.
Какое там европейское отношение к «нельзя» как к законному запрету (с которым можно и должно смириться), какое там и «суда нет»! А мы еще посмотрим. А мы поборемся еще!"
«… Обычная жалоба в конце курса на меня
и мне же: сломал картину мира.
Спрашивают: что нам теперь с этим знанием делать?
— И что вы отвечаете?
— Говорю: это ваши проблемы.»
Симон Кордонский, из интервью
http://kordonsky.ru/?p=861
_________________________________________________________
«В России живет непонятно кто и непонятно как.»
Евгения Пищикова. «Пятиэтажная Россия»
_________________________________________________________
Ослик Иа: « Жалкое зрелище… Душераздирающее зрелище… Кошмар!
Ну вот, я так и думал. С этой стороны ничуть не лучше…
А всё почему? И по какой причине? И какой из этого следует вывод?»
Винни Пух и день забот.
Я стою перед витринкой шкафа в оптическом салоне и разглядываю разномастные растворы по уходу за контактными линзами.
Нет именно той коробочки, которую я всегда покупаю.
«Скоро завезут, зайдите через пару дней. И линзы должны подвезти».
Ну что же, спасибо, я непременно зайду, да.
Забавно – чтобы работать, мне позарез нужны линзы.
Чтобы их купить – нужно непременно работать.
И – отдавать каждый месяц нехилые деньги за это добро.
Как-никак, раствор для линз производится в США.
Другим пользоваться я не могу – проклятая аллергия! :)
И линзы «отечественного производства» мне не подходят. Они, кстати, тоже не дешевые…
А почему всё это, в нужном качестве, не производится в России?
В конце концов – это же не космическая промышленность…
Хотя – нет, нет, я бы не рискнула применять российский раствор, глаза жалко… В самом деле – черт знает, что там «они» намешают в этот раствор…
Даааа – вся надежда на США! Уж не подведите, прошу вас :)
А интересно – сколько же «вот это вот всё» будет стоит через годик-другой?
Одно могу сказать: если российские производители не в состоянии сделать контактные линзы и растворы для них - высокого качества, то – они не имеют никакого права даже заикаться о каком-либо импортозамещении.
Впрочем – в последнее время они не особо об этом и заикаются :)
Но, должно быть, многие законодатели наши, во главе с пресловутой Яровой, вооруженные одноименным "пакетом" законов, со мною не согласятся…
Они твердо убеждены в нужности и эффективности этого «пакета», который собираются надеть нам на голову.
И любые возражения - и конституционные, и логические, и юридические, и касающиеся технической стороны вопроса – ими отвергаются.
А вот другая нашумевшая история: «Выпускников академии ФСБ обвинили в измене родине после массового заезда на "Гелендвагенах" по Москве.»
http://www.newsru.com/russia/02jul2016/fsbgwagen.html
И видео с этим лихим действом:
https://www.youtube.com/watch?v=hOzZROaFk6Y
Однако - привилегированный класс ездит на импортных авто, импортозамещение и тут не состоялось! :)
Любопытное, с точки зрения социологии, поведение наших будущих «бояр», не так ли?
И в самом деле – с чего вдруг они отмочили такую штуку?
Другие гоняют кортежами – и им тоже страх как захотелось? :)
Или вот, извольте: «Минфин призвал к увеличению трудоспособного возраста россиян»
https://lenta.ru/news/2016/07/30/workingage/
«Трудоспособный возраст населения России необходимо увеличивать любыми путями. Об этом в субботу, 30 июля, заявила первый заместитель министра финансов Татьяна Нестеренко, ее слова приводит ТАСС.
По мнению Нестеренко, на это должна быть нацелена пенсионная и социальная политика. Также нужно обеспечить эффективность труда и повышение экономической активности и мобильности населения, отметила она.
Экономика России не будет расти высокими темпами, пока в стране есть значительное расслоение общества по доходам, уверена чиновник.
По словам Нестеренко, к категории бедных в России относится всего пять процентов пожилых людей. «Самыми бедными в России, около 37 процентов из числа всего бедного населения, являются молодые семьи, которые имеют двух детей», — подчеркнула она.»
Любопытно... как ни нацеливай эту социальную политику - а всё она летит куда-то не туда...
Вопросы, вопросы… а где же на них ответ? :)
Хочу спросить, вслед за Осликом Иа: «… А всё почему? И по какой причине? И какой из этого следует вывод?»
Но – поскольку я не социолог, не политолог и не историк, то с этими вопросами следует обратиться к специалистам.
А иначе – так и придется брести, почти вслепую, без линз – да, по сугробам и ухабам отечественной истории и географии… ;)
Несколько лет назад мною были прочитаны – и запали мне в память две книги: сборник очерков «Пятиэтажная Россия» Евгении Пищиковой и «Сословная структура постсоветской России» Симона Кордонского.
Евгения Пищикова, журналист и писатель, известна своими физиологическими очерками – с меткими и точными наблюдениями, о современной нам российской жизни.
Вот цитата из очерков Пищиковой, являющихся, с моей точки зрения, отличной иллюстрацией к книге Кордонского о социальной структуре современной России:
http://rulife.ru/old/mode/article/828/
«Замироточил. Удачники и неудачники по разные стороны экрана.
На улице возле летнего кафе три милиционера сидели и кушали шашлык. И так хорошо они кушали, что трудно было потихоньку за ними не подглядывать. Круглый пластмассовый стол казался игрушечным под грудами нарядной еды.
Сами сотрапезники тоже были прекрасны. Они чокались ослепительными водочными рюмками, и, когда тянулись друг к другу, форменные брюки трещали на их исполинских крупах. Чокаясь, они сшибали ладони в жесте дружества и приязни, приобнимали друг друга, свободно и весело упивались торжеством мужества и братства. Три мушкетера! Лицеисты!
И тут я заметила, что еще один наблюдатель, помимо меня, неотрывно глядит на милицейский столик — маленький испитой мужичок.
Он смотрел на милиционеров так, как однажды предпасхальной ночью таракан в моей кухне смотрел на кулич в целлофане. Кулич был голландский, весь в зеленых, алых и золотых цукатах. Я включила свет, а таракан не двинулся. Стоял на столе и смотрел. И я поняла, что могу его убить, и он стойко унесет в могилу это виденье неземной красоты.
Мужичок обернулся ко мне и сказал: «До чего же красиво… Их бы в телевизор — и смотреть, смотреть…» И я согласилась со случайным своим собеседником. Милиционеры казались персонажами совершенно нездешними — они должны были бы жить в телевизоре, где живут весь прочий блеск, красота, удача и успех. А наша с мужичком судьба — сидеть на диване и смотреть, смотреть, смотреть…»
Симон Кордонский – цитата из Википедии:
«Бывший начальник Экспертного управления Администрации Президента РФ в 2000—2004. Старший референт Президента РФ в 2004—2005. Действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса. Профессор, заведующий кафедрой местного самоуправления Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» с 2008.»
На этих постах он наблюдал российскую чиновно-государственную натуру in vivo – и, с моей точки зрения, его наблюдения очень интересны и познавательны.
Можно ли полностью доверять его выводам, сделанных им из данных наблюдений?
Мне трудно об этом судить, но – мне кажется, его размышления и его выводы заслуживают того, чтобы над ними задуматься, и – так или иначе, принять к сведению.
Вот ряд цитат из книги Кордонского, и мне было очень интересно наблюдать, как его теория находит подтверждение, подчас весьма забавное – в фактах российской жизни, из книги и статей Пищиковой.
Цитаты ниже приведены отсюда:
1. «Сословная структура постсоветской России»
https://s3-eu-west-1.amazonaws.com/kordonsky.org/04.pdf
2. Из интервью «Как устроена Россия» :
http://expert.ru/russian_reporter/2012/08/kak-ustroena-rossiya/
Итак, из предисловия к книге Кордонского, написанного Александром Ослоном:
«Маркс описывал устройство социального мира, которое должно состояться. У него предполагалось, что «пролетарию» предстоит осознать себя таковым после обучения у партийного пропагандиста, что бы из «класса в себе» стать «классом для себя». А «буржуй»-эксплуататор – пусть поймет, кто он, в ходе экспроприации.
Апологеты марксисты имели таки основания утверждать, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», после того как языковая реальность воплотилась в социальную реальность.
У Кордонского все наоборот. У него речь идет о фактической экологии социальных групп, о том, каковы их «всамделишные» условия, в которых ярлыки утверждены официально, обладают принудительной силой, снабжены писаными и неписаными инструкциями, объясняющими, например, чиновнику, на чем и сколько зарабатывать по чину, депутату – его бонусы за правильное голосование, гаишнику – с кого брать, а кому честь отдавать.
И главное – уже сделавшими их таковыми.
У Кордонского нет учения, потому что он родом из биологии, из физики. У него нет теории сущего, а есть теория наблюдения за сущим - своего рода социальные определители Линнея. И у него есть отчетливое понимание, что сущность сущего скрывается под поверхностью слов, в «субреальности», которую он называет на самом деле.
Вот цитата из его недавней книги [Кордонский С. В реальности и на самом деле / Ресурсное государство: сборник статей. М.: REGNUM, 2007. С. 69.]:
«Люди живут одновременно и в реальности, и на самом деле, говорят об одном, делают другое, а думают о третьем, причем корреляция между делами и думами зачастую невыразима в словах.
В исключительных случаях мы можем выразить эти соотношения через антонимы: если в реальности объявлена борьба с преступностью, то на самом деле будут сажать невинных; если объявлена экономическая реформа, грядет грабеж; если впереди выборы, значит, выбирать не из кого; если провозглашают борьбу за справедливость, то будут расстреливать, и пр.».
Из книги С. Кордонского:
«В сословном обществе, согласно принципам его устройства, не может быть богатых и бедных (в современном смысле этих понятий), ведь ресурсы распределяются «по заслугам» перед сувереном или «так, как положено».
Стремление к богатству (к наживе) или демонстрация благосостояния, не соответствующего сословному статусу, обычно считаются аморальным и негативно санкционируются в отличие от самоограничения в потреблении, которое – иногда – культивируется как сословный идеал.
Само понятие труда ради заработка чуждо сословному устройству, в котором вместо рыночной оплаты по труду и доходов от бизнеса доминируют институты довольствия, жалованья, сословной ренты, гонорара, пенсии, пайки и другие формы распределения ресурсов сообразно сословной принадлежности и статусу в сословии. Чем выше статус сословия и статус человека в сословии, тем больше ресурсов ему «положено» – согласно принципам сословной социальной справедливости» [стр 27-28]
«…В сословных системах с их мифологизированными представлениями о социальном устройстве сословия возникают и существуют или сами по себе, или от Бога, эпического героя, или по воле суверена.
В таких обществах обязательно есть идеологические институты (обычно – главная конфессия), мифологически обосновывающие социальное неравенство сословий тем, что оно естественно, соответствует природе вещей, сотворено всевышним или, на оборот, привнесено в результате происков «врагов народа». В имперской России это было сословие православных священнослужителей, а в СССР – идеологические работники КПСС и их обслуга – советская творческая элита, обосновывавшая средствами социалистического реализма необходимость неравномерного, но справедливого распределения ресурсов между сословиями во имя построения светлого будущего, в котором у всех будет одинаковая пайка.
В современной России еще только формируется такой институт сословных идеологов, в функции которого входит конституирование «суверенной демократии» как мифологического обоснования складывающегося социального неравенства.» [стр 30-31]
Из интервью:
«Про Кремль и сословия:
Сословия — это группы, создаваемые государством для решения своих задач. …Сословия — это не профессии, там могут быть люди разных профессий. Сословия есть в любой социальной системе. Это доклассовая штука. Классы возникают на рынке естественным путем, а сословия создаются государством.
Если у власти классовая структура, появляется механизм согласования интересов между классами. Называется это демократия. Появляется парламент как ее оформление. У демократии очень прикладная функция: согласование интересов богатых и бедных.
А в сословной системе механизм согласования интересов — собор. Съезды КПСС — это были соборы: представители всех сословий собирались раз в четыре-пять лет и согласовывали свои интересы.
— А в чем разница?
— Разница — в чем интерес. Если есть рынок, возникают классы. Отношения между классами нужно регулировать. Появляются законы, регулирующие эти отношения. Появляется судебная система.
А в сословной системе это все — лишнее. Там нет рынка, а есть система распределения. Наверху находится какой-то человек, называется он президентом, генсеком или монархом — неважно. Он верховный арбитр.
Ведь все люди, которым распределяют ресурсы, считают себя обиженными. В нашей стране есть два типа жалоб: много взяли и мало дали. И все жалобы обращены наверх, к верховному арбитру. Пишут ему и ждут, что он там решит.
А арбитр должен навести справедливость, наказать тех, кто берет не по чину, и выдать ресурсы тем, с кого много взяли или кому мало дали. Сейчас ресурсами являются власть, финансы, сырье и информация. Государство концентрирует эти ресурсы у себя и распределяет по социальным группам, которые само же и создало…
…В 90-е возникло социальное расслоение. Учителя, врачи, военные — это были советские сословия, лишенные потока советских ресурсов. И они попали в самый низ иерархии распределения. Начали формироваться классы богатых и бедных. Сословные различия между бедными исчезали. Начались движения протеста — забастовки, голодовки. Нужно было наводить порядок. А порядок в чем заключается? В том, чтобы накормить, обеспечить обделенных положенными им ресурсами. Для этого нужно было рынок ужать — ресурсы изъять с рынка, чтобы их можно было потом распределять в пользу сирых и убогих. Мы последнее десятилетие жили в этом процессе.
… И вот он, закон «О полиции». У всех есть свои интересы на ресурсном поле, всем нужен увеличивающийся поток ресурсов. И всякое уменьшение количества ресурсов порождает дефицит, конфликты и стремление к переделу. Здесь и появляются борьба с коррупцией и ее жертвы — те, кому не повезло, кого назначили козлами отпущения при изменении порядка в распределении ресурсов.
Но сословная система в России еще не полностью сложилась: форма есть, а сословного самосознания не появилось. Ведь должны быть и сословные собрания, и сословная этика, и сословный суд. Система не доведена до конца — и классы не до конца разрушились, и сословия не достроились.»
«Про деньги и рынок:
— У нас же денег нет. У нас есть финансовые ресурсы. Везде написано, что бюджетные деньги — вне рамок государственных инвестиционных программ — нельзя инвестировать, они в конце года списываются. Это не деньги. На них нельзя наваривать. Чтобы можно было на них наварить, нужно финансовые ресурсы увести в офшор: при пересечении границы они становятся деньгами. И тогда их можно инвестировать. Поэтому финансовые ресурсы уводятся в офшоры, там конвертируются в деньги, которые — уже отмытые — инвестируются внутри страны.
Предпринимателей у нас тоже нет, а есть коммерсанты, которые рискуют на административном рынке в отношениях с бюджетом. Это совсем иные риски, чем на рынке. У предпринимателей риск — что ты разоришься, если товар не купят. А здесь риск — что тебя посадят и все отберут, если ты не поделишься.
Предприниматели не иерархизированы, они могут быть только богатыми и бедными.
А у коммерсантов есть иерархия: есть купцы первой гильдии — члены РСПП, есть вторая гильдия — «Деловая Россия», и есть купцы третьей гильдии — члены «Опоры». Это чисто сословное деление, унаследованное от имперских традиций. Купцы, в отличие от предпринимателей, работают с бюджетом. Они конкурируют за госконтракт.
Вся коммерция у нас при бюджете. Почему такая фигня идет с 94-м законом — о госзакупках? Потому что все от него зависит. Весь крупный бизнес в той или иной степени обслуживает государство через бюджет. Есть еще мелкий бизнес, бизнес выживания. Но найдите в любом сельском муниципальном районе предпринимателей, не зависящих от районного бюджета. Не найдете. Всех вывели под корень.
Это и есть административный рынок: происходит конверсия статуса в деньги. Власть обменивается на деньги. Вы статус конвертируете в финансовый ресурс, финансовый ресурс — в деньги, а деньги — опять в статус: покупаете место во власти. А через статус получаете доступ к ресурсу.»
И – вот они, иллюстрации к приведенным цитатам, точные и замечательно остроумные наблюдения Пищиковой, из очерка «Героический класс»:
«…Время идет, появляются новые общественные страты, исчезают сословия и классы («класс рабочих, класс крестьян, класс служащих, прослойка советской интеллигенции»), растет если не количество буржуа, то, по крайней мере, количество людей, ведущих буржуазный и мелкобуржуазный образ жизни (а мелкобуржуазный образ мыслей имеет уже вся страна), а социальное устройство российского общества так и не описано.
В России живет непонятно кто и непонятно как. Что именно объединяет живущих в стране людей, тоже не до конца ясно.
Тот же Кордонский как-то сказал, что язык и телевизор. У меня есть менее конструктивная, но более трогательная версия.
Однажды, в далеком и богатом сибирском городе я была в гостях у достойнейшего человека, прекрасного архивиста, страдающего, к несчастью, провалами памяти. На дверях его квартиры (с внутренней, разумеется, стороны), было написано аршинными буквами: «Паспорт, ширинка, газ».
То была памятка, что именно проверить в первую очередь, выходя из дома.
Я смотрела и думала — идеальный перечень предметов, объединяющих страну. Идеальный.
Паспорт. Ширинка. Газ.
Пока основная масса социологов все вычленяет новые российские классы богатых и бедных и нащупывает средний класс, появились несколько работ, дающих надежду, что страну все-таки рассмотрят и опишут.
Чрезвычайно интересна работа Симона Кордонского «Сословная структура постсоветской России».
Кордонский — ученый с исключительной интуицией, чувствующий общественное устройство как никто сейчас, и, по его мнению, в России «сословия, а не классы, были, есть и в предвидимом будущем останутся, основными элементами актуальной социальной структуры».
Почему? Потому что «… Россия страна, в которой в стабильные времена, вне революций и перестроек доминирует сословное мироустановление, основанное на неравенстве граждан перед законом и различиях в объемах прав и обязанностей перед государством».
А это отчего? «Россия — ресурсное государство, — пишет Кордонский, — в котором ресурсы не приумножаются, а распределяются — делятся между сословиями. Классовая структура в России уже больше ста лет не может сформироваться, ее сметают волны сословной жажды социальной справедливости».
…Интересно очень. Идея, что основное понятие сословного общества — справедливость, но само сословное общество равно неравенству, блестящая.
Правда, опять досталось интеллигенции: «Классовому расслоению (соответствующему рыночным отношениям) препятствует тщательно культивируемое сословным устройством стремление к распределению ресурсов сообразно статусу сословий.
Межпоколенческую трансляцию этого стремления обеспечивает особая и весьма жизнеспособная социальная группа специфичная для сословного общества, но сама не являющаяся сословием — интеллигенция.
Она всегда противостоит породившему ее сословному общественному устройству, но при перестройках, когда рыночные начала теснят сословные институты, интеллигенты, которые собственно и составляют осознающее себя сословное общество, сначала становятся властными фигурами, в дальнейшем, обнаружив сопротивление своим властным амбициям, пытаются вновь построить общество, в котором ресурсы распределяются справедливо.
Для них это прежде всего означает, что ресурсами должны быть обеспечены образование, наука, культура, здравоохранение и пр. — то есть главные интеллигентские занятия».
Итак, интеллигенция сначала была недоклассом, а теперь недосословие.
Хотя она единственная свою сословную общность осознает и артикулирует. Прочие же члены сословий, по Кордонскому, не обладают сословным самосознанием и менталитетом. В наличии только профессиональная самоидентификация.
Я бы сказала — корпоративная, а влияние корпорации куда шире и глубже обычной профессиональной общности.
Ведь сословный характер формирует общий образ жизни, общие пристрастия.
Милиционер, например, уже узнаваем по поведению в семье.
Его машина всегда стоит дороже той суммы, которую семья могла бы себе позволить без напряжения. Важен возраст машины. Среди силовиков распространены два основных определения автомобиля: «новье» и «взял целкой».
Какой же она марки, машина-то? Немецкая. В самом крайнем случае — японская. Чаще всего — «Опель» или «Ниссан». Считается, что немецкие и японские автомобили сделаны без поэзии. Так и есть. Очень функциональные, очень организованные машины.
Стандартный «Мерседес» похож на даму из немецкого порнографического фильма: отмеренная доза тяжеловесной игривости, обдуманная безопасность, мягкая езда и свидетельство об оплате, колом торчащее на капоте. Но вот нравится милиционерам «Мерседес», что ж тут можно поделать.
Что пьет силовик и сколько? Он пьет водку или коньяк.
Пиво — это напиток женщин и детей. Водка с ее прозрачностью показана младшим чинам.
Коньяк пьют от «давления» — видимо, чем выше чин, тем больше давления на погоны.
Капитаны еще пьют водочку, а майоры все уже переходят на коньячок.
Как и у врачей, у милиционеров много подарочных напитков.
Правда, силовикам их не дарят, а «подносят». И не в «знак благодарности», а в «знак уважения». Это тонкое, но важное различие.
Распространенное корпоративное ругательство в аппарате МВД таково: «Твое место у параши огненной».
А чиновницы — разве они не похожи друг на друга? Это тип, сословный тип.
Только чиновницы России поголовно красят волосы в цвет богатства.
У богатства два цвета: чистого золота и красного дерева. Носят униформу. Сорокалетняя чиновница обязательно должна иметь норковую шубу в пол, такую же шапку, шарф с норковыми помпончиками и сапожки на каблуках.
Молодые госслужащие — норковые же жакетики и сапожки на шпильках.
Может быть, и отыщутся в сословии вольнодумицы, которые оденутся в какой-нибудь твид, но это они так, тешат свое эго. Пытаются пролезть в сословие повыше.
Куда, служивая? Сиди, пугай народ, элита. По Сеньке и норковая шапка.
А молодые чиновники не носят шапок вообще. Шапка (пыжиковая ушаночка, каракулевый пирожок) была важной частью образа державного человека, а теперь отказ от шапки в почете.
Какие же межсословные браки возможны между представителями титульных сословий? Какая в них трагедия? Безусловная трагедия, на мой взгляд, это союз между милиционером и чиновницей…
По-моему, это будет ужасный межсословный брак. Задавят друг друга понтами.
А вот обратный пример — благополучнейшего союза.
В Красноармейске поженились сын мэра города и дочь наиболее влиятельного городского предпринимателя. И хотя семья, принадлежащая к титульному сословию, породнилась с нетитульной семьей (налицо неравенство), праздник был отмечен замечательно.
В день свадьбы вся выпивка в городе отпускалась бесплатно. Правда, давали только по одной бутылке в руки. Оцените варварское великолепие жеста.
Предлагаю учредить новый орден — орден Почетного региона. И присваивать за такого рода прекрасные дела.
…Все же мне кажется, что сословия сословиями (тем более если их появление институализирует государство), но что-то, напоминающее один хотя бы класс, в обществе есть.
И он, как ни набило оскомину это определение, все же средний. И это — мое городское мещанство, простые семьи. Так получилось, что средний класс в России — внизу. На дне.
Офисные самураи совсем не средние — у них нет образа жизни, который они хотели бы сохранить. Они хотят заработать денег и уехать.
Среднего класса ведь не может не быть.
Если есть первый и третий классы жизни, не может не быть второго.
Если современная социофилософия как данность использует мысль, что средний класс нельзя вырастить, она обязана согласиться с тем, что его нельзя уничтожить.
Я имею все основания предполагать, что он благополучно и без перерыва функционировал все время существования советского и российского государства и в полном объеме своей очевидной массовости представлен и сейчас.
В среде городского мещанства легко обнаруживается внятная корпоративная философия, там ощущают себя общностью.
Там выжили, погрузившись в свой внутренний мир. Он у них — коллективный. Эта общественная прослойка отделена от государства, незаконопослушна?
Нет, они законопослушны в той мере, в какой это вообще возможно в нашем государстве. Платят подати, хотя уже много лет на самообеспечении.
И жизненных сил у этой страты чрезвычайно много. А тайна у них самая обыкновенная.
Они способны работать только на самих себя, поскольку их основная идея — выживание и регенерация в любых условиях.
В этом смысле крайне занимательна цитата из г-жи Берберовой: «„Честь дороже жизни“?! Никогда не понимала, что это значит. Как может быть что-нибудь дороже жизни? Все равно, как если бы дырка была дороже бублика. Сравнивать жизнь с чем-нибудь, все равно как множить яблоки на груши». Это крик души типичного мещанина, человека среднего сословия (как бы Берберова ни считала себя утонченной натурой, тут классический случай сословной принадлежности по принципу мировоззрения).
Дело не в том, что люди среднего класса бесчестны, они честны. Сами с собой.
Они твердо знают — пока галантерейщик идет брать Бастилию, его братья по оружию идут брать галантерею. Этот урок запомнился.
Не делай другому ничего дурного, и тогда он ничего дурного не сделает тебе.
Труд каждого во благо всех? А мы уж хотим труд всех во благо каждого.
Нам уж нужно хорошее будущее порционно, а не целым куском.
От целого куска ничего не отхватишь. Нам, пожалуйста, в нарезку.»
Ну что же – сможет ли «героический класс» вытянуть и себя, и Россию – как Мюнхгаузен вытянул себя за волосы – из вечного родимого болота?
Я не знаю.
Но – раз уж этот пост состоит в основном из цитат, то – приведу еще одну.
Часть заключительного высказывания известного экономиста Натальи Зубаревич, из её интервью телеканалу "Афонтово" (18.02.2016):
«…Во-первых, есть объективный фактор абсолютно нелинейного развития и трансформации России после Советского Союза.
Мы – страна, у которой очень много барьеров развития, в том числе и ментального характера, наших ценностей…
И мы будем очень тяжело идти по пути модернизации, но мы – всё равно будем по нему идти, потому что нет другого пути.
Но откаты назад – неизбежны. Это долгая история, и – позвольте, я Вас не порадую: она точно протянется весь 21 век.
Второе: отстроенные в России институты, конкретно – система управления, которая связывает активность бизнеса, которая очень огосударствила экономику и которая – вот ключевое слово – резко снизила уровень конкуренции.
Без конкуренции развития и модернизации не бывает.
Третье: мы – страна, которая побаивается глобального мира.
…Мы переживем всё это, мы перестроимся, но на это понадобится не 5-10 лет, а 2-3-4 поколения.»
[Из Википедии: Наталья Васильевна Зубаревич - российский учёный-исследователь, экономико-географ.
Специалист в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии. Доктор географических наук, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ.
Директор региональной программы Независимого института социальной политики (Москва). Эксперт Программы развития ООН и Московского представительства Международной организации труда.]
P.S. :)
Не могу удержаться: вот еще чуть-чуть цитат из книги и других публикаций Евгении Пищиковой.
Настоящий портрет нашей странной эпохи, разрывающей саму себя на части...
Настоящий мужчина. Евгения Пищикова о русском мужчине как таковом
http://www.colta.ru/articles/society/2797
«…А Виталий вылезает, задирает к солнцу лицо, радостно скалится на Бубины снегопроходческие сальто-мортале и говорит: «А знаете, я давно не был так счастлив, как сейчас. Первая за много лет счастливая весна!» «Потому что свободны?» — спрашиваю я. Смотрит с удивлением: «Да нет же. Потому что Крым наш. Наш Крым!»
…
В Нижнем Новгороде «после разговоров вокруг Крыма» случилась женская драка в парикмахерской. Женская. В парикмахерской. Немыслимое дело, это ж территория водопоя.
…
Нет, правда же, отчего, отчего идея российского Крыма получила такую народную поддержку, почему нет страха войны и сумы? Да знаем ли мы свой народ? Но две недели минуло, и стремительно изменилось за это время несущее течение общественной мысли. Такого рода вещи нарастают сравнительно медленно (тяжко работает государственная идеологическая машина, стараются законотворцы), а потом чашки на весах (общественная норма, общественное равновесие) меняются местами вдруг, в один миг.
Еще ничего не проговорено, а ты уже чувствуешь, что воздух другой.
И вот теперь уж не либералу вольно удивленно спрашивать, почему это народу так понадобился этот Крым, а народу следует строго спросить у либерала, предателя и неврастеника: а ты почему не радуешься?»
Плазменная ночь. Евгения Пищикова о том, чего боится, о чем бредит и про что кричит русский обыватель, когда на него надвигается громада финансового кризиса
http://www.colta.ru/articles/society/6055
«…в тот период все подряд писали об общественном спокойствии: санкции побоку, курс доллара растет — и ладно, рейтинг доверия к власти тоже растет — не падает. Иностранные журналисты посчитали, что русские заранее примирились с грядущими испытаниями. Запомнился заголовок: «Россияне не пассивны, а агрессивно неподвижны».
Но действительно: из всех кризисов этот — самый молчаливый. И вот огненная ночь, мне позвонили и велели бежать в любой магазин электроники: там толпы, там нерв. Это надо видеть и писать!
Нерва-то не было. Но я вся тряслась в ожидании, бежала.
Хотелось очереди на улице, крика, правды. Понять наконец людей, собственных, прости господи, соседей, которые начали уже пугать.
…А то разъединенность-то не смешная. Недавно видела в интернете рекламу: «Амбициозные интеллектуальные кожаные сумочки для настоящих мужиков».
Выпукло получилось у рекламщиков. Вопль отчаяния разоряющегося торговца, жадная попытка соединить несоединимое: зацепить товарным интересом обе отталкивающиеся друг от друга части общества…
В отделе электроники стояло человек сорок среднего возраста мужиков — женщин было совсем в очереди немного. Айфоны уже кончились, и вокруг говорили, что их на весь магазин, на всех желающих, было всего двадцать штук.
Но никто и не расстроился. Очередь «брала» телевизоры.
Рядом со мною честный мужчина среднего активного возраста (настоящий мужик, который никогда не купит себе интеллектуальную и амбициозную сумочку) погрузил в тележку пять плоских коробок (пять плазменных метровых панелей), одновременно продолжая говорить кому-то вблизи стоящему: «И вот тогда-то Владимир Владимирович самолично возглавит народное восстание».
Звучало бредово.
Выглядело тоже: как можно победить и переубедить народ, который, насмотревшись телевизора, в преддверии голодных годов покупает запас телевизоров, а не макарон?
Рядом слышалась реплика из другой беседы: «Зарплаты у меня, конечно, больше нет. Что там — вдвое, считай, схлопнулась. Но веришь, вчера я впервые стал миллионером».
Вот тут забрезжило объяснение (одно из объяснений) общинного спокойствия в начале кризиса.
По всему получалось, что минимальная сумма накоплений каждого стояльца — в среднем 10—15 тысяч долларов (или, что лучше, евро). По крайней мере, в этой сумме собеседники позволяли себе признаться — рассуждая, кто из них на каком часу взлета валютного курса стал одновременно и неудачником, и рублевым миллионером.
…И когда под высоким русским небом слышу этот массовый, тысячеголосый крик: «Укры продались пиндосам заокеанские бабки печеньки раздают не дадим Родину в обиду Путин возглавит восстание» — мне кажется, это караоке включило свой великий «пустой оркестр», чтобы можно было выкричать в небо весь страх перед жизнью и перед тяжелой государственной силой."
Из книги "Пятиэтажная Россия" и старой версии сайта журнала "Русская жизнь":
Драный ты козел. Семейные сцены
http://rulife.ru/old/mode/article/1106/
"...Сидишь иной раз на детской площадке и слушаешь, как дом звенит на несколько женских голосов. Воскресный обед — важный инструмент семейного влияния.
Через час во двор выйдут оглушенные дети, размаянные, тихие; отойдут минут через пятнадцать, забегают.
Они еще не огрызаются — у них же вся жизнь впереди.
Однажды добрая бабушка на лавочке спросила вот такого оглушенного пятилетнего мальчика: «Ты один? А что мама с папой делают?»
Мальчик как мог старательно ответил: «Мама пьет у папы кровь!»
Семья гольяновских вампиров. Можно снимать изящную кинокартину."
Смотрящие. Мещанские добродетели
http://rulife.ru/old/mode/article/1008/
"Смекалка — великое замещение «нельзя» на «можно попробовать», и растет она из особого отношения русского мужчины к слову «нет».
Психологи называют это отношение «инфантильным»; ну да что ж возьмешь с психолога.
Всякий образованец готов облаять исполина. Но, тем не менее, вот простейший пример того скромного конфликта интересов, из которого, верно, и выводит свою родословную смекалка.
Приходит в магазин свойский посетитель (пацан, мужик) и добродушнейшим, компанейским голосом говорит продавщице: «А дай-ка мне, сестренка (дочка, красавица), бутылочку-другую водки «Журавушка».
А продавщица, холодея от нехорошего предчувствия, говорит чистую правду: «Журавушки» нет.
Конец. Мир обрушивается в бездну, человек из последних сил удерживается на краю, бледность его пугающа, в глазах — красные огни: «КАК нет?» «Кончилась». «А ты пойди в подсобке поищи!»
И ведь знает свойский человек, что разговор бессмысленный, а сделать с собой ничего не может — не выносит душа той ужасной определенности, той конечности надежды, той стены, которая есть в словах «нет» и «нельзя».
Ум его мечется возле стены не в поисках выхода, а в поисках входа — маленькой дверки, лазейки в сказочное царство «А вдруг!» и «А если?» А если приложить смекалку, вдруг все и получится?
Ведь что представляет собой этот любопытнейший способ мысли?
Это такой род творческого озарения, экстатическое состояние ума, когда предполагается, что ничего невозможного нет и быть не может.
Какое там европейское отношение к «нельзя» как к законному запрету (с которым можно и должно смириться), какое там и «суда нет»! А мы еще посмотрим. А мы поборемся еще!"
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Page 4 of 4